Юрий Чернов

Юрий Белов

Ночь

Алексею, лучшему другу

Волшебные сказки

В затерянных окнах

Узорами стелятся.

Ночь холодна.

И лютый морозец,

Вражина бездомных,

Неволит метелицей

Небо без дна.

Я выйду из дома –

Зима на пороге.

Зашепчет созвездье

Сонет про луну,

Про красный кружок

Из небесной берлоги,

Что стонет медведем,

Пугая весну.

Я брошу монету,

Судьбу искушая,

И Нового года

Услышу шаги.

Я буду мечтать

За разбитым сараем,

Крещеный природой

Суровой тайги.

Пляши безобразно,

Хмельная удача!

Душа отдыхает

Под брызги вина.

Мороз окаянный

Окошки дурачит,

Узор выстилает,

А ночь холодна.

Если не спится

Веронике, дорогой однокласснице

Если не спится - подумай о том,

Как насладиться весенним дождем,

Как не замерзнуть в полуденный зной

На сенокосе июльской порой;

Как темной ночью, блуждая в лесу,

Вздрогнуть внезапно, услышав грозу.

Если не спится - придумай скорей,

Как малышей уберечь от соплей,

Как не запомнить лихой анекдот,

Как отвязать не привязанный плот.

Сердце горячее не обмануть:

Если не спится - попробуй уснуть.

Chisinau

Ане, Тане, Саше, бабушке Жене

На окраине Российской империи

Глубоки у народа поверия,

И бесценная гуляет мистерия

На отшибе Российской империи.

Мы приехали в зачатие августа:

Зло душил пыльный воздух, обняв состав;

Чуть не трескались нещадной звезды уста

До рожденья драконища-августа.

Мимо стекол проплывали троллейбусы.

Я пытался разгадывать ребусы,

Но не помнил ни событий, ни глобуса,

Пленник зноя. Лишь плыли троллейбусы.

Пирамиды-тополя сохли, парились,

Серый мел бурой тенью украсили.

Виноградами зелеными плавился

Дом из камня – вокзал – где все парились.

Наконец-таки мы вышли на улицу.

В небе овцы нелепы, как курицы.

Zdob si Zdub или Эмиря Кустурица

Бил железо маршрутки об улицу.

Други с русскими, дружбаны с румынами

Торговали везде нектаринами,

Сливой, персиком, брынзами противными –

Стать им русскими или румынами?!

Вот пестра на солнце страда центральная:

Магазины, кафе капитальные,

И cel Mare на врата триумфальные

Смотрит гордо из сквера центрального.

Я ж у форточки сидел и выглядывал,

Молдаванок улыбками радовал;

Крестник-месяц мне пасьянсы раскладывал

Про Мамайю, куда я заглядывал…

* * *

Da afara primavara si на улице весна

С нечаянного взгляда

Вспорхнула стрекоза…

Холодная помада.

Лиловые глаза.

Как ножки насекомых,

Как слезы малыша,

Как утренняя дрема –

Влюбленная душа.

Нелепа и ужасна,

Всевластна и пьяна,

Терзает сон ненастный

Дремучая луна.

Я с нежностью лелею,

К мученьям не готов,

Замерзшую аллею

В огне твоих шагов.

Как чистые рассветы,

Как майская гроза –

Ожившие планеты,

Лиловые глаза.

Оборотень

Вьюга носится во мраке;

Снег мигает голубой,

Подгорает под ногой.

А деревья, будто раки –

Омертвели до весны,

Кроме ели и сосны.

Вьюга вихрем пашет чащу,

Успевая затихать,

Ветра спелого искать.

На луга глаза таращит

В сотню лиц одна луна,

Неприятна и дурна.

Засыпая на опушке,

Сладко пахнет мирным сном

Домик с розовым окном.

Согревает печь избушку,

С колким треском в тишине

Морит тени на окне.

Сны бормочут неспокойно

Красной девице лесной,

Одураченной весной.

Я бегу, пока я вольный –

Обессилевши, в сугроб

Не упал, как в снежный гроб.

Я глотаю ароматы

Незнакомого тепла.

Ночь бродяге не мила.

Десять метров… Ноги – вата…

Горло режет звук чужой…

Нет, не стон, а волчий вой.